Nothing is forever
И вспоминаются тебе массы возможностей, еще таких доступных до, и пропадающих после. И всколыхнется порою сердце волнуясь, ведь уходит жизнь, а Германа всё нет.
И вспоминаются строки о знающей молодости и могучей старости. И зависть к прошедшим путь показывает свое уродливое рыло. И вгоняет это все тебя в депрессии, рисуя мир черным, а тебя в нем даже как бы и забывая рисовать. И знай, есть верный для мужиков настоящих способ вернуться в мир сей - вспомни, ты же сам не захотел. Это не было твоей дорогой.
Ты тогда не унизился, не тому помог, кто сильнее, не воспользовался слабостью...
Ты сам решил. И ты сам выбрал путь - гордись им, и не иди на поводу у тех, кто не знает что такое, быть мужиком.
И не тот, кто пьет мужик, и не тот кто все местные и некоторые приезжие юбки задирал... А тот кто за слово отвечает и делает то, за что предкам не было бы стыдно.
Бери себя в руки и иди.
И вспоминаются строки о знающей молодости и могучей старости. И зависть к прошедшим путь показывает свое уродливое рыло. И вгоняет это все тебя в депрессии, рисуя мир черным, а тебя в нем даже как бы и забывая рисовать. И знай, есть верный для мужиков настоящих способ вернуться в мир сей - вспомни, ты же сам не захотел. Это не было твоей дорогой.
Ты тогда не унизился, не тому помог, кто сильнее, не воспользовался слабостью...
Ты сам решил. И ты сам выбрал путь - гордись им, и не иди на поводу у тех, кто не знает что такое, быть мужиком.
И не тот, кто пьет мужик, и не тот кто все местные и некоторые приезжие юбки задирал... А тот кто за слово отвечает и делает то, за что предкам не было бы стыдно.
Бери себя в руки и иди.
Твоими устами, да пиво пенное...