Nothing is forever
До золотисто-мерцающих мушек под глазами, до плавающих вокруг тёмных пятен, до пронизывающей вибрации где-то в глубине, до такой степени доходит моя борьба с кем-то, поселившимся в моём сознании, с кем-то, мешающим мне жить.
Ведь я сам – это моя лень, которой нет в общем-то дела до каких либо внешних явлений и событий. Ей нет дела до удобства и комфорта даже, ведь лень, доминируя, говорит о том, что достижение комфорта как таковое мешает лениться.
Чушь. Отчего, интересно именно с ней, ленью, ассоциируюсь я у себя же самого? Отчего не возникает никакого побуждения ассоциировать себя с благородными стремлениями, побуждениями? Видимо это глас природы, истинное лицо, а?
Ведь я сам – это моя лень, которой нет в общем-то дела до каких либо внешних явлений и событий. Ей нет дела до удобства и комфорта даже, ведь лень, доминируя, говорит о том, что достижение комфорта как таковое мешает лениться.
Чушь. Отчего, интересно именно с ней, ленью, ассоциируюсь я у себя же самого? Отчего не возникает никакого побуждения ассоциировать себя с благородными стремлениями, побуждениями? Видимо это глас природы, истинное лицо, а?