Она была молода. Но уже кое что понимала в окружавшем её мире. Он был хотя и ограниченный, но но довольно большой и уютный. Было место и для дурачливой детворы с их вечными играми и для молодёжи, стремящейся вслед за взрослыми уединиться и получить удовольствие. Всё вроде бы было, но что-то смутно беспокоило.
Даже себя она боялась признаться, что это то самое, о чём мама запрещала даже говорить. Это дверь, да что там дверь – гигантские ворота, которые то распахивались, то сжимались до узких щёлок, и лишь смелые молодые парни и искушённые, но необременённые ничем мужики выскакивали туда ненадолго. А ведь там было столько света.
читать дальшеЕё туда манило и во сне и наяву. Казалось всё начнётся именно там, а тут лишь прозябание и грязные приставания липких лап… Но маму она слушала. До сих пор слушала. Ведь мама была мудра и пока всё что она не предсказывала – случалось. Она могла по косвенным признакам предсказать миротрясение, ночь, распахивание ворот. Наверное, когда она повзрослеет, она как мама сможет так же рассуждать о мире, дающем тепло и изобильную пищу. Но тянуло-то туда…
Она стала встречаться с парнями, которые бывали там и даже позволяла им лишнего, лишь бы урвать у судьбы кусочек рассказа о том, внешнем мире.
Но судя по их сбивчивым рассказам, со скорость полёта переходящим к назойливой тактильной игре, они мало что видели и скорее стремились вернуться, оттого со страху ничего не успевали рассмотреть...
Но однажды её позвал один пожилой господин, который отогнав докучливых ухажёров рассказал ей о солнце о небе и свистящем ветре. Она плавала в удовольствии своих мечтаний и готова была отдать всю себя за этот рассказ. О господину ничего от неё не было нужно, он лишь покачал головой на прощание и сказал, что главное в этом деле – не потерять то, что уже имеешь.
С тех пор она не могла успокоиться и однажды, когда мама отвлеклась на младшеньких, а её постоянные ухажёры набивали где-то брюхо она решилась и отправилась к выходу. Яркий свет пробивался сквозь щель и она совсем было оторопела, но какой-то сладковатый запах пополам с массой звуков, таких притягательно-незнакомых вырвал её из когтей страха. И она сделала шаг, и ещё, и ещё. И каждый из них приносил больше света, звуков, уверенности. И вот он престал перед ней – мир. Он был яркий, голубой, желтый. Он звучал и крутился, он мчался мимо ветром. И это было так прекрасно, что этого было мало и она, оттолкнувшись от выхода поднялась над своим мирком и вдохнула наконец-то полной грудью…
Мусоровоз умчался с максимально дозволенной скоростью, а спохватившаяся и изо всех сил пытающаяся нагнать свой мирок муха погибла на стекле иномарки…